Спас-на-Крови привлекает туристов со всего мира не только великолепием своих куполов и интерьеров, но и необычной историей, породившей множество легенд и домыслов.
Кровавая мостовая и призраки
Каждый, кто бывал на набережной канала Грибоедова, непременно обратил внимание на странное расположение храма — он немного выступает вглубь канала, словно выходя за пределы набережной. Причина, по которой набережную достроили ради возведения собора, известна почти каждому — именно на этом месте 1 марта 1881 года пролилась кровь императора Александра II, сраженного взрывом бомбы. Пять раз до этого пытались убить царя, и шестая попытка оказалась удачной. Народоволец Игнатий Гриневицкий бросил смертоносный снаряд под колеса императорской кареты на Екатерининском канале. На следующий день, 2 марта, Городская дума на чрезвычайном заседании приняла решение просить нового императора Александра III «разрешить городскому общественному управлению возвести часовню или памятник» погибшему государю.
Новый царь распорядился часовней не ограничиваться, а построить целый собор, внутри которого повелел оставить нетронутым участок мостовой, на который пролилась кровь его отца. Храм, посвященный царю-мученику, строили на собранные по всей России средства. Строительство длилось 24 года, собор был освящен лишь 19 августа 1907 года.
Разумеется, «кровавая история» его строительства не могла не породить множество мифов. Сразу после его освящения разнесся слух, что иногда под сводами собора раздаются стоны убитого императора...
С его убийством связан и миф о самом известном привидении Петербурга — призраке Софьи Перовской. До сих пор петербуржцы верят, что иногда на мостике через канал Грибоедова появляется силуэт девушки со шрамом на шее и белым платком в руке — именно взмахом платка Перовская дала сигнал бомбометателям 1 марта 1881 года. А 15 апреля она в числе других народовольцев-заговорщиков была повешена на плацу Семеновского полка.
Крупнейшая коллекция мозаик в Европе
Многим известно, что один из главных храмов Северной столицы является настоящим музеем мозаик, ведь под его крышей собрана богатейшая и крупнейшая коллекция мозаик, над которой трудились известнейшие отечественные мастера — Васнецов, Нестеров, Беляев, Харламов, Журавлев, Рябушкин и другие. Стоит заметить, что мозаики — основной декор храма, ведь даже иконостас Спаса-на-Крови мозаичный.
Также может показаться любопытным, что именно из-за того, что произведения искусства делали очень долго, открытие храма и его освящение оттянули на добрый десяток лет.
Магия чисел
Гиды любят эффектно забрасывать пораженных туристов числами и пропорциями — в истории храма символичных совпадений действительно немало. Например, высота центрального сооружения составляет 81 метр, что соответствует году гибели Александра II, а второй по высоте купол возвышается в 63 метрах над мостовой — император в момент покушения был на 63 году жизни. На внешнем цоколе храма можно насчитать двадцать красных гранитных табличек с описанием главных деяний царя-мученика.
Есть и менее достоверные истории, связанные с числами. Ходит легенда, что где-то в храме хранится икона, на которой проступают роковые для российской истории годы: 1917, 1941, 1953, а также еще какие-то, пока нечеткие. Якобы цифры становятся все отчетливее с приближением новой трагической даты.
Морг, склад и овощехранилище
Еще одна удивительная черта Спаса-на-Крови — это его стойкость. Бытовало поверье, что разрушить этот собор невозможно. В конце 1930 годов советская власть постановила взорвать храм как объект, лишенный художественной и архитектурной ценности. В стенах даже просверлили ниши и уже начали закладывать взрывчатку, когда началась Великая Отечественная война. У подрывников появилось много другой работы, и о разрушении церкви забыли.
Разумеется, религиозной функции собор в советское время был лишен. Он успел побывать «Дзержинским районным моргом» – сюда свозили тела погибших в блокаду ленинградцев. Впору здесь было прятаться и живым горожанам – бомбы и снаряды как по волшебству облетали собор, не задевая его. В главный купол только однажды попал снаряд, но не разорвался. Горожане, не утратившие чувства юмора, называли здание «Спасом-на-картошке», потому что помимо морга в военные годы он выполнял роль хранилища овощей. Также какое-то время после войны в соборе находилось хранилище декораций Малого Оперного театра, который сегодня носит имя Михайловского.
Во времена Хрущева Спас-на-Крови снова взялись разрушить, чтобы построить новую транспортную магистраль. К тому времени город успел лишиться сотни церквей и часовен, но храм на канале Грибоедова снова остался невредим.
Пророческие леса
Годы забвения и война привели храм в плачевное состояние, и в 1970 году его передали в ведение государственного музея-памятника «Исаакиевский собор». В 1977 началась реставрация, которая продлилась ни много ни мало 14 лет.
Строительные леса, которыми был обнесен собор, стали для горожан предметом язвительных шуток и полусерьезных слухов. Шутили, например, что леса будут стоять, пока стоит советская власть. Мол, как только их снимут, и Союзу придет конец.
Александр Розенбаум пел:
Хочу открыть Михайлов замок для людей,
Хочу придать домам знакомый с детства вид,
Мечтаю снять леса со Спаса-на-Крови.
Подводные кресты Спаса-на-Крови
В свое время месторасположение храма сыграло немаловажную роль в его истории: поговаривают, что дабы спасти убранство храма от большевиков, горожане сняли с него кресты и опустили их на самое дно канала Грибоедова.
Впоследствии, когда опасность миновала, а Спас-на-Крови начали реставрировать, но никак не могли отыскать кресты, которые венчали храм, произошел любопытный случай: случайный прохожий, знавший легенду, подошел к команде реставраторов и посоветовал поискать убранство в воде. Рабочие решили попробовать и отправили бригаду водолазов обследовать дно — ко всеобщему удивлению кресты оказались именно там, где указал незнакомец.