Плавающая дата
Между тем, дата эта весьма условна. Историк Петр Петров в 1885 году издал «Историю Санкт-Петербурга с основания города до введения в действие выборного городского управления по учреждениям о губерниях. 1703–1782». В этой книге он приводил выдержки из Преображенского походного журнала, где указано, что 16 мая император прибыл на Сясьское устье, а не ходил по Заячьему острову. О закладке города ничего не говорится ни в майских, ни в июньских записях. «Петр во все это время подписывал и письма, и указы «из лагеря, при Шлотбурге» — как называлось расположение полков на обеих Охтах, при Ниеншанце. Первая бумага «из Санкт-Петербурга» — до сих пор изысканная, уже с числом 1 Июля 1703 года», — пишет Петров. 29 июня император на островке Иени-Сари («Заячий остров») задал пир в честь закладки церкви во имя святых апостолов Петра и Павла. Этот день и можно считать днем основания Петропавловской крепости, а следовательно и Санкт-Петербурга.
Впрочем, у Петрова нашлось немало противников, которые не стеснялись называть его изыскания «ересью». В январе 1903 года в столичной газете «Новое время» появилась статья Николая Энгельгардта «Когда праздновать юбилей Санкт-Петербурга?», в которой автор утверждает, что «история Петербурга начинается собственно с 30 апреля 1703 года, когда Петр предложил коменданту Ниэн-Шанца сдать город «на аккорд». Итак, нам должно праздновать или первого мая, когда Петр Великий овладел шведским городом и крепостью Ниэном, или 29 июня, день заложения собора Петра и Павла, крепости Петропавловской».
Как видно сегодня, все эти рационализаторские предложения не прижились, и день рождения города отмечается по-прежнему 27 (16) мая.
Крест из травы
Педагог и историк Петр Столпянский в своей книге «Петропавловская крепость» в 1923 году изложил легенду об основании города со ссылкой на рукопись «О зачатии и здании царствующего града С.- Петербурга» (вторая половина XVIII века). В рукописи говорится: «14 мая Царское величество изволил осматривать на взморье устья Невы-реки и островов и усмотрел удобный остров к строению города… Когда (государь) вшел на средину того острова, почувствовал шум в воздухе, — усмотрел орла парящего, и шум от парения его был слышан; взяв у солдата багинет, вырезал два дерна, положив дерно на дерно крестообразно, и сделал крест из дерева и, водружая в писанные дерна, изволил говорить: „Во имя Иисуса Христа на сем месте будет церковь во имя верховных апостолов Петра и Павла"».
Владимир Одоевский в повести «Саламандра» в 1844 году писал, опираясь на карело-финские поверья: «Король бросился в море, чтоб затушить огонь; царь за ним, - приходит к морю, а король уже за морем; царь гнаться - смотрит, нет корабля, вокруг него только песок морской, да голые камни, да топь, да болота. Царь собрал своих вейнелейсов и говорит им: «Постройте мне город, где бы мне жить было можно, пока я корабль построю». И стали строить город, но что положат камень, то всосет болото; много уже камней навалили, скалу на скалу, бревно на бревно, но болото все в себя принимает и наверху земли одна топь остается. Между тем царь состроил корабль, оглянулся: смотрит, нет еще его города. «Ничего вы не умеете делать», - сказал он своим людям и с сим словом начал поднимать скалу за скалою и ковать на воздухе. Так выстроил он целый город и опустил его на землю».
На деле же в «Марсовой книге» в 1713 году записано: «Между тем временем г. капитан бомбардирной роты (то есть Петр В.) изволил осматривать близь к морю удобного места для здания новой фортеции, и потом в скором времени изволил обыскать единый остров, зело удобный положением места на котором вскоре, а именно мая в 16 день в неделю (т. р. в воскресенье) пятидесятницы фортецию заложил и нарек имя оной Санкт-Петербург».
Место встречи
Вокруг названия острова, от которого берет свое начало история Петербурга, тоже ходит немало легенд. Как и «Царское Село», которое произошло не от «царей», а лишь от искаженного «Саарского» (финно-угорское «Саари Моис» переводится как «Возвышенная мыза»), Заячий остров стал результатом лингвистических сложностей.
Одна из легенд гласит, что Петр прогневался на нерадивых и медленных плотников, но простил их, когда во время наводнения дикий заяц прыгнул в лодку и угодил ему на руки.
Островок в самом широком месте устья Невы до прибытия Петра был пустынным и необитаемым. В период шведской колонизации назывался Люст-хольм (Веселый остров), или Люст-эйланд (Веселая земля). После наводнения, уничтожившего все поселения, стал называться Тойфель-хольм (Чертов остров). Позже финны прозвали его Jänissaari – «Заячий остров». Очевидно, этимология названия связана с тем, что островок одичал и был заселен дикими животными.
Сбывшиеся предсказания
Между тем, если верить легендам, о появлении здесь в далёком будущем столичного города было знамение ещё в I веке от Рождества Христова. Будто бы один из двенадцати апостолов, Андрей Первозванный, проповедуя христианство в восточных землях Европы, дошёл до самого острова Валаама и водрузил там крест. Путь его пролегал через будущий Петербург предположительно в районе современного Московского шоссе, там, где, по предложению скульптора Альберта Чаркина, собираются установить памятник апостолу. Вот как о путешествии Андрея Первозванного рассказывается в анонимном произведении XVIII века «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга»: «От Друзина святый апостол Христов Андрей Первозванный имел шествие рекою Волховом и озером Невом и рекою Невою сквозь места царствующего града Санкт-Петербурга в Варяжское море, и в шествие оные места, где царствующий град Санкт-Петербург, не без благословлений его апостольского, были. Ибо <…> издревле на оных местах многажды видимо было света сияние».
Через полтора тысячелетия после легендарного северного путешествия Андрея Первозванного французский астролог Мишель Нострадамус в своих знаменитых «Столетиях» якобы предсказал появление великого государя и его новой столицы:
«Усилиями Аквилона дерзкого
И будет к океану дверь прорублена,
На острове же царство будет прибыльным,
Но Лондон задрожит, увидев парус их.»
Современные толкователи Нострадамуса склонны видеть в этом известном катрене предсказание строительства сильного флота, чем и в самом деле всерьёз будет впоследствии обеспокоена Британия, и возникновения новой столицы («нового царства») на пустынных берегах Невы («на острове»).
Примерно в ту же эпоху, в 1595 году, некий «славный физик и математик» Иоанн Латоциний за 126 лет до принятия Петром Великим императорского титула и наименования России империей, написал: «Известно есть, что зело храбрый принц придет от норда во Европе и в 1700 году начнет войну и по воле Божией глубоким своим умом и поспешностию и ведением получит места, лежащие за зюйд и вест, под власть свою и напоследок наречется император».
Как это ни удивительно, но, как и предсказывал Иоанн Латоциний, в 1700 году началась война. Петру в то время было двадцать восемь лет. Но вот малоизвестное пророчество великого святителя Митрофана Воронежского, будто бы сделанное им десятилетнему Петру Алексеевичу в 1682 году, когда царевичу не могло прийти в голову даже мысли о новой столице на балтийском побережье. Митрофан сказал юному Петру: «Ты воздвигнешь великий город в честь святого апостола Петра. Это будет новая столица. Бог благословляет тебя на это. Казанская икона будет покровом города и народа твоего. До тех пор, пока икона Казанская будет в столице и перед нею будут православные, в город не ступит вражеская нога».
Всё сбудется. В 1710 году Пётр повелел перевезти в новую столицу чудотворную Казанскую икону Божией Матери, впервые явленную русским воинам в Казани в 1579 году.
Откройте и вы свой неповторимый город святого Петра!